Магия, детектив, принцесса - Страница 8

Вот уже лет пятьдесят прошло с тех пор, как полицию назвали полицией, а прозвище «менты» так и осталось. Русский народ консервативен, и никак не желает на пиндосский манер называть нас копами — подумалось мне.

— Вась, ты уверен в том, что видел? — тихо спросил Семёныч, глядя мне в глаза — если да — будем прорываться. Если нет — лучше съездить за прокурорским постановлением, иначе проблем будет выше крыши.

— Семёныч, я с пяти лет магичу. Ты чего спрашиваешь у меня такие вещи? Даже обидно…

— Ладно. Я понял — он достал из кармана пузырёк тёмного стекла, высыпал на ладонь немного пыли (кал летучей мыши, толчёная кость чёрного петуха, табачная пыль, земля из могилы взятая в полнолуние), потом резко бросил этот порошок в сторону охранников, выкрикнул три слова заклинания (Завидую Семёнычу — память у него абсолютная. Такого запаса заклинаний, как у него, нет ни одного знакомого мага. Настоящий опер!)

Охранники протестующее взмахнули руками и осели на пол, вырубленные могучим сном.

— Порядок! Быстро, подключайся, а то у нас в запасе всего час, притом — не дай боже их найдут, тогда скандал будет неимоверный. Хоть склад этот не используется в последние месяцы, но кто-то же здесь всё равно ходит. Скорее, скорее!

Глава 2

— Осторожнее, тут трактор… давай, давай, шевелись, Вася! — Семёныч подталкивал меня, а я как зомби, всё шёл и шёл за нитью, как в лабиринте Минотавра.

— Стоп! — я остановился и замер — Семёныч, она двигается, и двигается сюда! Машина! Уходит!

Я открыл глаза, глядя вокруг, Семёныч тоже замер, держа наготове щепотку порошка для файрболлов.

— Вот она! — начальник бросился к проезду между складами, где показалась «мазда» в предпоследнем кузове, вполне так добротная машинёшка — сам такую хочу. Они в этом кузове подешевле, а комфорт вполне так приличный.

Семёныч метнул файрболл, тот с шипением и свистом врезался в правое переднее колесо машины, тут же оторвавшееся и покатившееся, виляя и дымя, в сторону полуразобранного трактора доисторических времён.

— Защиту, защиту ставь! — крикнул Федоренко, речитативом выкликая слова заклинания. И вовремя — тёмная фигура, выскочившая из-за руля автомобиля, взмахнула рукой и о капитана разбился огненный шар, растёкшийся по поверхности магического пузыря тонким сияющим слоем.

Я тоже взмахнул рукой и пустил файрболл, но мой шарик был вялым и каким-то тухлым, как будто выцветшим. Противник с издевательским хохотом отбил его в сторону, а затем, со звуком лопнувшей струны поднялся в воздух и полетел в сторону реки.

— Уходит, уходит сука! — отчаянно крикнул Федоренко и выхватив из подмышки «макаров» выпустил в сторону преступника полную обойму, до смерти напугав стаю грачей, торжественно возвращавшихся на родину из дальнего путешествия. Весна, мать её за ногу! Все башмаки уделал в грязи!

Грачи дико заорали и «отстрелялись» прямо на нас с капитаном Федоренко, покрыв наши тела позором и противными слизистыми пятнами. Федоренко залепили прямо в глаз, как будто бы намекая, что надо бы целиться и получше. Я изнемогал со смеху, глядя на красного, разъярённого как бык начальника, прочищающего своё недреманное око и изрыгающего нецензурную брань такой концентрации, что она вполне могла сложиться в формулу заклятия. Оторавшись, Федоренко обратил свой гнев на меня:

— Ты какого хрена стоял?! Ты почему не достал свой ржавый карамультук и не начал стрелять по этому подонку? Что ты ржёшь, как дебил?

Я успокоился и перешёл на внутреннее, скрытое осмеяние ситуации — капитан в гневе был страшен, не хватало ещё попасть на внеочередное дежурство или отправиться в помощь к Андрюхе — ремонтировать наш пепелац.

— Это я над собой смеюсь — дипломатично заметил опер Кольцов — второй раз за день в дерьме. А ты молодец, командир — разок, похоже, в него попал. Я видел, как он вздрогнул, когда отлетал.

— Точно? — успокоился и пришёл в благодушное настроение капитан — не ошибаешься?

— Точно — нахмурившись для убедительности подтвердил опер Кольцов — ты снайпер, каких мало! (Ага! Клюнул! Дежурство вроде отменяется! А ведь он точно попал…). Я что предлагаю — давай мы всё-таки вызволим всё-таки девицу, а потом уже поищем капли крови по пути следования этого ДЛО.

— Чего такое ДЛО? — не понял Федоренко.

— Дерьмовый летающий объект — ухмыльнулся я.

— Ты не придумывай давай! Всё детство в ж….е играет! Пошли, на машину посмотрим. Девка там страдает, а ты тут хрень всякую несёшь!

Мазда стояла, как мёртвая, и лишь когда мы подошли, захлопнула водительскую дверь и подняла стёкла, уберегаясь от похитителей. Семёныч хмыкнул:

— Поздно боржом пить, когда печень отвалилась! (По-моему эту остроту придумал ещё шут Ивана Грозного! И вот до сих пор она, как дерьмо, непотопляемая). Открой двери, недоумок японский!

— Вы не есть хозяин! — грозно заявила машина — вы есть преступник и я вас наказать!

— Какой дебил ставил ей это произношение? — сморщился капитан — похоже, опять серые дилеры — таскают через границу полуозвученные тачки! Щас я…

Федоренко достал из кармана синий пузырёк — я знал, что в нём он хранил «пыль развоплощения». Надо было убрать одушевление машины, иначе она ни черта не даст нам влезть в её нутро. Передать управление и владение автомобилем может только его собственник — впрочем, это любой ребёнок знает.

Семёныч бросил щепотку порошка на капот машины — предположительно, мозг автомобиля, то есть то, чем он думает, находилось под капотом, в двигателе.