Магия, детектив, принцесса - Страница 78

— Всего сорок лет, как у нас появилась магия. Прилетел метеорит, и после удара мир изменился. Так что зря нас так уж порицаешь — что мы могли узнать за сорок лет о предмете, нам совершенно неизвестном?

— Интересно… метеорит? Видимо, каким-то образом он открыл дыру между мирами, через которую в ваш мир и хлынула магия. Два пространства соединились… и не разъединились. Два мира. Так бывает. Ладно, оставляю тебя, а то твоя подружка, похоже, изнывает без более активных ласк.

— Не подружка, а жена! — парировал я довольно резко — кстати, а откуда тебе известны земные термины, понятия? «Техногенные», например?

— Вася, не тупи, а? Я ведь пользуюсь твоим словарным запасом и твоим лексиконом. Сказать-то хочу по своему, а говорю так, как сказал бы ты. Так чего удивительного? Тут ничего удивительного.

— Вась, ну ты чего застыл, а? — перед моими глазами появилось недовольное лицо Василисы, и беседа с грифоном тут же прервалась. Да и честно сказать — инстинкт размножения гораздо сильнее любого другого, например — сильнее любопытства и жажды знаний.

Беседа с грифоном возобновилась только тогда, когда Василиса уснула, измотанная нашими постельными игрищами, а я лежал на постели в позе морской звезды, раскинув руки и ноги (Благо — кровать оказалась огромной, как аэродром. Таких как мы с Василисой тут уместилось бы штук десять, не меньше)

Я, борясь со сном, рассказал Арну, как он оказался в моём теле, и выразил недоумение — неужели он сам не мог выудить информацию у меня из головы?

— Ты что думаешь, у меня есть время и желание искать по всем твоим кладовым знаний в мозгу? Ты хоть представляешь, сколько у тебя в нём ячеек и с информацией? Нет, не представляешь. А я представляю. И достижение, хотя бы то, что всё-таки я смог пробиться к твоему разуму и сейчас говорю с тобой. И сумел расширить твои магические способности. Мы, грифоны, чувствуем магию. И знаем её пути. И чтобы ты стал ещё более могучим магом — мне надо продолжить работать с твоим мозгом. Что я и делаю каждую минуту, каждую секунду. Даже когда ты кувыркаешься со своей… женой. Кстати — сегодня вы были более изобретательны. Вернее не вы — а она. Ты-то какой-то телок в этом деле. Или стесняешься меня? Впрочем — неважно. Привыкнешь.

— Давай не будем обсуждать мои успехи в сексуальных упражнениях? — возмутился я — я же не спрашиваю, как ты совокупляешься со своей подругой в том мире? Чего ты всё время цепляешься к моим сексуальным успехам?!

— Тссс… я не хотел тебя обидеть. А что касается моих сексуальных упражнений — могу и рассказать, в подробностях, весь процесс.

— Нет уж… не надо! Как-нибудь переживу без этой информации. А вот лучше скажи — как ты можешь изменять моё тело так, чтобы оно становилось телом грифона?

— А я знаю? Лучше бы спросил меня о сексе! Я просто желаю этого, и превращаюсь. А потом обратно. Магия. Это одна из наших способностей. Единственно что — я могу превращаться лишь в пределах той массы тела, что есть у тебя. Кстати сказать — дохловат ты, как какой-то щенок. Я столько весил, когда мне было полгода отроду.

— А сейчас тебе сколько?

— Хммм… пять тысяч шестьсот сорок два года и три месяца.

— Скооолько?!

— Я же сказал.

— Такого быть не может! Вы что, бессмертны?

— Практически — да. Можем погибнуть в бою, или покончить с собой, когда надоест жить. Часто так оно и бывает. Ты думаешь, что вечная жизнь это благо? Когда каждый день одно и то же, когда ничего не радует, а жизнь превращается в череду обычных животных действий — есть, пить, совокупляться… когда каждый день похож на другой так, что и не вспомнишь — то ли это было вчера, то ли сто лет назад… Мы мало рожаем детей, хотя сам процесс… процесс мы любим. А ещё — мы храним знания. Ходим среди людей, собираем знания по крупицам… чтобы потом передать их другим грифонам, или тем людям, кого сочтём достойным принять дар, или же… никому не передаём. Итак — для вызова моего духа были использованы десятки жизней девушек? Отвратительно. Они вызывали не меня, уверен. Вызывали демона. Но ты, упав на артефакт, нарушил ход обряда и получилось то, что получилось. Я как раз улёгся в своей пещере слегка вздремнуть, месяца на два, и тут вдруг оказываюсь в мягкотелом создании, в непонятно каком мире и непонятно каким образом. Представляешь моё состояние?

— Представляю — зевнул я, и предложил — давай спать? Что-то меня в сон клонит…

— Меня тоже всегда после секса в сон клонит — задумчиво сообщил грифон

— Опять ты за прежнее? — пробормотал я, погружаясь в бархатную темноту, и почему-то улыбаясь. Всё-таки приятно осознавать, что теперь у тебя появилось что-то вроде старшего брата, который, если что, прикроет твою худую задницу. Всегда хотел, чтобы у меня был старший брат…

— Вставай, соня! — Василиса в кружевных трусиках и тонкой маечке была так соблазнительна, что я тут же попытался осуществить своё супружеское право, но был решительно отвергнут со словами:

— Иди, мойся, завтракай — хватит перенапрягаться! Ты вчера вечером весь выложился! Эдак всю силу растеряешь.

— Это чего я весь выложился-то — слегка обиделся я — очень даже не весь! Сама задрыхла, а теперь меня обвиняешь.

— Да потому и задрыхла, что, вижу — ты совсем устал, решила — надо поберечь своего мужчину. А так бы…

— Да ну тебя! — разозлился я, и недовольный пробуждением пошёл в ванную, где минут пятнадцать смывал с себя следы ночных забав. Вытерся, и пошёл в номер, где Василиса уже сидела за столом, уставленным различными блюдами, источающими вкусный дух, от которого у меня громко заурчало в животе.