Магия, детектив, принцесса - Страница 19

Большая, длинная комната. На полу пентаграмма, в углах которой стоят зажжённые свечи. Вокруг пентаграммы пятеро голых придурков, размалёванных какими-то узорами, как древние полинезийцы. Один стоит — мужчина лет тридцати пяти. Он воздел руки вверх, как будто обращаясь к небесам и завывает голосом, меняющим свою высоту. За ним повторяют те, кто сидит. Это их мы слышали, когда поднимались по лестнице. В центре пентаграммы находится тело Светки — она подвешена за ноги, как туша свиньи, на крюке, вбитом в потолок. Голова Светки болтается где-то на высоте около метра, и с неё часто капает кровь, льющаяся из надрезанного горла.

Девушка жива, смотрит, но глаза её затуманены — видимо вкололи или влили какую-то дрянь, а может воздействовали заклинанием. Сейчас развелось множество заклинаний, таких, что и не придумаешь. Одиночки, и целые коллективы занимаются экспериментаторской магией, рискуя своей жизнью и здоровьем. Но результат настолько выгоден, настолько жирный кусок можно получить, разработав новое заклинание, что экспериментаторы рискуют, не обращая внимания на возможные последствия.

Что сразу бросилось в глаза, пока я летел эти долгие, очень долгие доли секунды? Камень. Артефакт. Он пульсировал, впитывая кровь девушки, по нему пробегали сполохи света — артефакт был практически готов к использованию. Вот куда пошла кровь семерых, или больше, девушек, убитых этими уродами.

Комната узкая, хотя и длинная, артефакт метрах в двух меня. Первый сидящий чернокнижник спиной ко мне, совсем рядом от двери. Выбивая дверь, я оказываюсь над ним, перелетаю через него, спотыкаясь, падаю, ударяясь головой о висящую Светку, и… всем телом накрываю артефакт. В этот момент предводитель шайки как раз закончил свои завывания и выпустил последний аккорд заклинаний. Он должен был лечь на артефакт сам — эта пакость готовилась много месяцев, как узнали потом следователи УВД, но по закону подлости улёгся на камень молодой, многообещающий опер с экзотическим и нечастым именем «Вася».

Ощущение было таким, как если бы я коснулся руками контакта в трансформаторе. Я не касался их никогда, само собой, но читал, что это очень плохо, и бывало, что тот, кто приспосабливался писать на трансформатор, оставался и без своего шланга, и вообще без всей кожи на теле, обгоревшей в результате удара током. Тут тока не было. Но Магия… это такая штука, о которой никто не знает ничего. Какие процессы в ней бродят, как она подчиняется физическим законам мироздания — не знает никто. И уже тем более не знаю этого я — сфера моих интересов находится далеко от научно-магических исследований.

Звон в ушах и далёкие, далёкие голоса. Приоткрываю глаза — туманные лица, всё расплывается, все какие-то странные, как будто напечатаны на плохой, старой киноплёнке, исцарапанной и помутневшей от времени. Дышится трудно, будто на груди лежит тяжеленный камень.

— О! Очнулся! — услышал я знакомый голос, и вспомнив, кому он принадлежит, отмахнулся рукой:

— Тебя мне только не хватало. Изыди, Петька.

— Ты как себя чувствуешь? — надо мной наклонилось лицо Семёныча, озабоченно рассматривавшего своего бывшего сотрудника, видимо решая — не будет ли нагоняя за порчу телохранителя рыжей бестии?

— Норм… кхе-кхе — я закашлялся, пытаясь протолкнуть слова через пересохшее, как будто слипшееся и сросшееся горло.

— Какой там норм! — в поле зрения появился Коля — фингал на правом глазу, весь белый, как бумага — тебя тошнит? Ещё какие-то ощущения есть?

— Хреновые мои ощущения — я всё-таки вытолкнул из себя целую фразу — как у дерьма ощущения. Притом прошлогоднего.

— Знаю, знаю — сочувственно кивнул головой Коля — я так себя чувствовал после похода с женой и её подругой в ресторан на восьмое марта. Нажрался так, что они меня грузили в такси, как мёртвого. На следующий день я чувствовал себя именно так, как ты описал. А ещё какие-то ощущения есть? Ну, что-то магическое ощущаешь? Ты же упал прямо на разряжающийся артефакт!

— Ничего не ощущаю… пока — выдавил я из себя — попить что-нибудь есть? Говорить не могу, всё пересохло.

Мне принесли стакан тёплой, пахнущей хлоркой воды (Водоканал как работал по старинке, травил людей хлором, так и продолжает травить. И не желает поддаваться новым веяниям). Я промыл глотку, и в голове стало немного яснее.

Посмотрел на пентаграмму — свечи потушили, Светку сняли. Возле пентаграммы лежало чьё-то тело, накрытое скатертью со стола. Судя по босым ногам, торчащим из-под ткани, это был кто-то из чернокнижников. Меня интересовали две вещи: 1. Жива ли Светка. 2. Когда я смогу отсюда свалить и вдоволь поболеть на койке, у себя дома, в своей маленькой комнатке. Впрочем — напрашивался ещё вопрос — кто меня туда доставит? Потому что каждое движение вызывало у меня тошноту и головную боль.

Я попытался встать, медленно, опираясь на стену. Коллеги, после случившегося, перетащили меня к стене и аккуратно положили вдоль неё. Хорошо хоть с головой не накрыли, как этого кадра.

Кстати — а сколько времени я пролежал? Чего это они его накрыли-то? А осмотр места преступления, а криминалист? И где остальные участники сатанинской оргии? Кстати — ни одной бабы среди них не было. Гомосеки, что ли? Может и так. Сатанинские оргии предполагают полную распущенность на их мессах. Впрочем — с чего я решил, что это сатанинская оргия? Совсем не обязательно. Чернокнижники могут и не обращаться к Сатане. Куда они обращаются — вот вопрос. Никто не знает. Вот только обряды их поганые, и обязательно требуют крови, вместе с жизнью донора.