Магия, детектив, принцесса - Страница 112

112

Это «сейчас-сейчас» затянулось ещё на час, и я ушёл на кухню, где соорудил себе громадный бутерброд и запил его бутылкой пива. Мои протесты по поводу потери времени были решительно пресечены — дело, мол, тонкое — ей сто лет жить со мной, и она не желает терпеть рядом какую-нибудь страшную рожу. Так что мне следует заткнуться и терпеть, пока она выбирает лицо своему мужу. Я и заткнулся.

Наконец, выбрали три кандидатуры, две из которых сразу были мной забракованы за слащавость и гламурность. Оставшийся был ничего так — какой-то там манекенщик, или как они теперь называются — хрен их знает. По крайней мере, от него не пёрло гомиком, и это радовало.

Фото распечатали, и я долго всматривался в эти лица, впитывал, запоминал — лица, которые должны теперь стать нашими на десятки лет. Запоминал все черты, расположение глаз.

Наконец, через полчаса всматривания, если бы я был художником, смог бы нарисовать эти лица по памяти. Кстати сказать, заметил, что память моя стала лучше и голова работала как-то яснее, что ли. Результат «прочистки» «мозговых каналов» и упорядочивания информации в моей голове после работы в ней грифона? Вероятно. Может быть.

Весь день мы провели в постели — болтали, обсуждали нашу жизнь, занимались любовью — ну, чем ещё могут заниматься мужчина и женщина, молодые и любящие друг друга? Вероятно — не обсуждать метод бесконечного спуска! Хммм… это совсем не то, о чём вы могли подумать — хотя и то, о чём вы подумали в своей извращённой фантазии — тоже неплохо бы.

"Метод бесконечного спуска" используется в математике для доказательства того, что у некого уравнения нет решения по определённой схеме. Кстати сказать — у нашего уравнения со многими неизвестными тоже нет решения по определённой схеме. Казалось бы — что проще — поехать, наказать убийц родителей Василисы, добиться справедливости, и, торжествуя, вступить в права наследства. А дальше что? Дальше мы живём весело и счастливо — денег у моей жены куча, валяемся, как тюлени у бассейна, развлекаемся, рожаем детей и не думаем о будущем. Вот только одно но — деньги-то жены. А я, получается, в «примаках»? Все смотрят на меня, как на удачливого жиголо, окрутившего бабёнку — да ещё, по слухам, заклинанием. Гадко как-то на душе. Когда мы скитались, голые и босые — в буквальном и переносном смысле, я чувствовал себя защитником, победителем, Мужчиной. А живи я на деньги жены — как себя буду чувствовать? Не очень хорошо. И даже — совсем нехорошо. Не тот я человек, чтобы жить трутнем, хотя уверен, что Василиса никогда меня не попрекнёт. Но роль принца-консорта меня не устраивает. Хочу быть королём, а не производителем принцев.

Задумался. И что следует из моих размышлений — что наказывать убийц родителей Василисы не надо? Пусть живут и здравствуют? Это против моих убеждений. Фигу им, а не деньги её отца. Противоречие? А нет никакого противоречия. Мне надо собственное дело, и всё. Буду заниматься тем, чем хотел — ловить, наказывать злодеев. Нет, не в полиции — теперь я там работать не смогу — таскаться в пропахший бомжами и хлоркой отдел за нищенскую зарплату, после того, как стал обладателем миллионов — просто глупо. Ну не стал пока миллионером — но могу стать, да — обязательно стану. Только вот монеты продам. Так что — детективное агентство? Да. Почему бы и нет? Забрать к себе тех же ментов — Семёныча, например, Сергея, сделать им отличную зарплату — они будут работать не за страх, а на совесть. Детективное агентство магов-оперативников — кто сможет нам противостоять? Держись, злодеи!

Улыбаясь своим мыслям, я задремал рядом с Василисой, и проснулся лишь глубокой ночью, когда хлопнула дверь и с полочки в прихожей свалилось что-то увесистое, судя по звуку — коробка со щётками. Или двухпудовая гиря.

Встав с дивана, я пошёл к входной двери и увидал Сергея, сидящего на полу и бессмысленно улыбавшегося всему миру:

— Пппривет! А я ннажрался!

— Чего вдруг? — настороженно поинтересовался я.

— Ррради дддела… сключительно ралли дддела! Вишь — ссумки — всё, что тты заказывал… вссё взял! Пришлось много пить! Такие дела посуху не делаются!

— Аруса на триураторан саруга тит увасон кларс маратака тругодар!

— Ай! Твою мать! Ай! Ну что за гадство! Оооой… Вась, ну ты и гад! Предупреждать же надо! Ой, пусти, пусти — в сортир! — Сергей мгновенно вскочил с пола и скрылся за дверями.

Его не было довольно долго, так что я сделал вывод — процесс вывода излишней жидкости и ядов из организма опера затянулся на неопределённое время. Подхватив сумки, я потащил их к столу, и, включив свет, стал выкладывать на столешницу содержимое.

— Что? Что случилось? — с дивана вскочила слегка помятая Василиса, не понимая, что происходит, и лишь когда дверь туалета хлопнула и оттуда появился бледный Сергей, поняла, что стоит голышом. Схватив одеяло, она задрапировалась в него, как в тогу и подсела к столу, разглядывая пузырьки и пакетики.

— Ух ты! Змеиная кожа! А это что такое?

— Тихо! Не трогай — остановил я её руку, протянутую к пакету с перьями — не дай бог налипнет какая-нибудь пушинка, и станешь не восемнадцатилетней Джессикой Альбой, а ей же, но девяносто девяти лет от роду. Ты с этим делом не шути.

Василиса испуганно отдёрнула руку, и недоверчиво покосилась на меня:

— Что, правда? Не может быть, чтобы так всё опасно.

— Хочешь попробовать? Рискнёшь?

— Нет уж! Не прикоснусь больше к этой пакости!

— Вот-вот…

— Прикинь, что творит твой муженёк! — вмешался сердитый Сергей — я еле до сортира успел добежать — простите за мой французский — пёрло у меня со всех дыр! Предупреждать же надо!

112